Физика, лыжи, велосипед, туризм – стихии учёного

Продолжение. Начало в № 39

22 июня 1941 года после известия о нападении фашистских войск на СССР аспиранты ФИАНа, среди которых был и Александр Прохоров, пошли записываться в ополчение. 5 июля Прохоров писал Галине, своей возлюбленной: "Я хочу сказать только то, что могу любить только одну девушку – тебя. Ты правильно писала, что в настоящий момент нужно быть мужественной и твёрдой. Надо встречать опасность смело. Да. Только тогда мы сможем победить с минимальными жертвами. Что касается отправки на фронт, то пока меня не берут, и в военкомате сказали, что, когда нужно, тогда меня вызовут. Теперь несколько слов о моих товарищах. Все трое – Лёня, Пава и Ших – записались в народное ополчение. Пока они ничего не делают, а Пава рвётся в бой с немцами. Он говорит: почему мы здесь сидим? Почему мы не идём бить немцев?" Мы его успокаиваем, как можем, говоря, что сперва должны идти обученные, а затем уже необученные".

В тот же день, 5 июля, Прохорова вызвали в военкомат, а чуть позже пришла повестка. В ополчение Александра Михайловича не взяли по причине того, что, обучаясь в университете, он прошёл подготовку в войсках зенитной артиллерии и получил звание младшего лейтенанта. Однако в военкомате аспиранта в артиллерию не направили, а послали на курсы разведчиков под Москву.

Перед уходом на фронт Александр Михайлович и Галина Алексеевна приняли решение пожениться, чтобы потом, несмотря на обстоятельства, найти друг друга. Выпало это на 3 августа 1941 года. Галина Алексеевна вспоминала: "Браки тогда заключались просто – ни предварительных заявлений, ни свидетелей. Приходишь в ЗАГС как бы неожиданно, мимоходом, и через 10–15 минут выходишь уже семейным. На 43‑й день войны, в солнечное воскресенье, 3 августа, младший лейтенант Прохоров попросил у начальника воинской части увольнительную в Москву до 9 часов вечера. Причину увольнения не сообщил. Через 10–15 минут мы вышли из загса супругами Прохоровыми. Как отметить такое важное событие в радостный для нас ясный день? На метро доехали до площади Свердлова. В то время на том месте, где сейчас в разросшемся сквере стоит памятник Карлу Марксу, на асфальте распластался немецкий самолёт, впервые подбитый над Москвой. Самолёт охранялся милицией, а площадь была окружена очередью желающих осмотреть его. Александр Михайлович, как военный, не без гордости прошёл без очереди к юнкерсу, пропустив вперёд жену. А потом захотелось нам пригласить к себе друзей. Дома была бутылка шампанского и печенье. Но, увы, все знакомые были либо на фронте, либо в эвакуации. В конце концов в это день младший лейтенант Прохоров опоздал в воинскую часть, за что получил наряд. Позже его военный начальник – майор – очень сокрушался по поводу наряда, узнав, что Прохоров опоздал по таким важным "семейным обстоятельствам".

Вскоре подразделение начинающих разведчиков перевели в Фили. Увольнительных больше не давали. 16 октября 1941 года Александр Михайлович был отпущен к жене и тёще с новостью – курсантов вывозят из Москвы, куда – пока неизвестно. Сбор назначен на 4 часа перед гостиницей "Балчуг". Прохоров прибыл сюда со своей женой, которая провожала его. У гостиницы собралась толпа – курсанты со своими провожающими. Все были взволнованы и ждали известий, утром поползли слухи, что немцы подошли к Москве, а Гитлер поставил условие о сдаче столицы СССР к 7 вечера, иначе было обещано подорвать город. И тут по радио объявляют: "Москва будет продолжать обычный образ жизни – транспорт, магазины, бани, парикмахерские будут работать нормально". И добавили, что с военными могут пойти жёны. Прохоров стал просить супругу поехать с ним. Она дала согласие, и тут над площадью прогремели взрывы – вражеский самолёт прорвал воздушный щит Москвы. Военные получили приказ строиться. Младший лейтенант Прохоров бросился догонять свою колонну. Так они расстались, но ненадолго. В пути курсантам объявили о пункте прибытия – Владимир, до которого следует добираться попутными машинами. Через день курсантов разместили на ночлег в одной из деревень, что стояла на пути их следования. Уставшие солдаты спали, когда в дом, где ночевал Прохоров, кто-то вошёл и прокричал: "Прохоров здесь? Что ж жену не встречаете?.."

О том периоде у Галины Алексеевны остались такие воспоминания: "Как я примкнула к мужу? Решение догнать мужа пришло ко мне сразу же, когда к вечеру 16 октября я прибежала домой. 17 октября чуть свет я вышла из дома. Утро было сухое, морозное. Слегка припорошило снежком. Из ворот гостиницы "Балчуг" выезжали грузовики, гружённые людьми, продовольствием, военным снаряжением. Это военные курсы продолжали эвакуацию. Но вскочить в машину было невозможно, настолько они были переполнены. Я могла только посылать наскоро написанные записки: "Догоню тебя", "Буду с тобой". Ни одной из этих записок Александр Михайлович не получил. Я уже отчаялась уехать, когда один грузовик приостановился, несколько рук военных протянулось ко мне – и я оказалась в кузове машины. Взмах рукой провожающей матери и… И машина мчит меня в неизвестность".

Продолжение следует

«Прогресс Приморья», № 40 (646) от 22.10.2021 г.

Виктор Бойцов

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив